Это! Моя! Земля! Часть 1 - Страница 64

— Ну, раз так, тебе виднее, — покладисто согласился Юра. — В любом случае, чем я хуже этого бородатого очкарика?

Света только плечами пожала. Мол, почем я знаю, ничем, наверное.

— И я о том же, — все тем же бодрым голосом подытожил Пак. — Вот только выбираться нам отсюда нужно, все-таки, поскорее. А то если эта стая из "травмы" выберется — тяжко мне придется. В "Полянке" лучше — она на отшибе, да и забор, опять же. И вокруг всего поселка, и вокруг дома. Так что, давай, времени терять не будем. Я, конечно, крутой, как вареное яйцо, но не стоит судьбу дро… испытывать.

Судьба, которую Юра так не желал… испытывать, наконец-то решила ненадолго повернуться в корейцу и его спутнице лицом. Со стороны горбольницы грохотало уже как при вполне серьезном боестолкновении, но из травмпункта пока никто не выбрался. У Юры даже мелькнула мысль подъехать, подпереть двери чем-нибудь, да предостерегающую надпись на них нацарапать. Но — смалодушничал. Оружия нормального нет, а монтировка… Одно дело Свету успокаивать, совсем другое — на самом деле с этой гнутой железкой на мертвеца в атаку идти. Нет, пускай с этим менты разбираются! Вон, у больницы они воюют? Значит, и сюда доберутся. Они же в курсе, куда пассажиров покусанных из того автобуса отправили? "Буханка" тоже капризничать не стала, завелась с полуоборота и бодро покатила по непривычно пустым улицам Ивантеевки в сторону "Полянки".

Первым, что Юра сделал после того, как закрыл за Светой входную дверь своего коттеджа — это бегом рванул сначала в гараж, где залил бензином первый попавшийся под руку тазик и буквально утопил в нем оба пистолета. С "окурком" было сложнее — не влез, даже со сложенным прикладом, пришлось импровизировать — вложил один в другой сразу шесть больших мусорных пакетов из толстого черного полиэтилена, в них уложил АКСУ, и, щедрой рукой плеснув туда все того же бензина, оставил откисать. Потом, так же бегом — в спальню. Там достал из оружейного шкафа и зарядил "Моссберг" и тут же набил оба свои патронташа, которые крест-накрест нацепил на себя. Получившийся гибрид Панчо Вильи и революционного матроса Железняка со стороны, наверняка, выглядел весьма комично, но Юре было плевать, как он выглядит. Главное — как себя при этом чувствует. Тяжелый помповый дробовик, в подствольный магазин которого он натолкал через один пулевые и картечные патроны, придал Паку уверенности. "Помпа" двенадцатого калибра — это вам не монтировка и не топор с пожарного щита. Это, блин, пятисотый "Моссберг Маринер" с магазином на восемь патронов! Есть желающие проверить, каков он в деле? Ну, тогда — милости прошу! Как говорится: "Подходи — не бойся, уходи — не плачь".

Сейчас, когда забившая пистолеты и "ксюху" темно-коричневая масса, которую Юра про себя окрестил "серидолом", наконец размякла и почти вся вытекла, Пак принялся за чистку оружия. С "калашниковым" разобрался быстро, а вот на сборке ТТ что-то затупил… А, вот оно как! Точно! Помнят руки! Юра с довольным видом крутанул на пальце собранный наконец пистолет, передернул затвор, вхолостую щелкнул курком, направив ствол в угол, и только потом аккуратно, почти нежно дослал в рукоять снаряженный восьмью яркими, словно новые медные монеты, патронами… Все же не прошли даром уроки Лёхи Лохматого, одного из бойцов "бригады" Жмыха, отслужившего в армии, причем не где-нибудь, а в десантно-штурмовом батальоне ВДВ и успевшего повоевать где-то на югах еще до начала заварухи в Чечне. Он, помнится, поначалу пытался какое-никакое обучение наладить, тактике "коллег" поучить и стрельбе. Но остальным "быкам" подобная "муштра" пришлась не по вкусу, и они начали всей толпой дружно капать на мозги Жмыхову. Тот, с одной стороны, пользу обучения понимал, но, с другой, прекрасно осознавал, что навести в "бригаде" армейские порядки не выйдет. В общем, получивший от начальства внушение Лохматый сначала занимался только с теми, кому, как тому же Паку, это было интересно, а потом и вовсе махнул на все рукой и сказав Юре на прощанье: "Бывай, кореец, с вами, конечно, весело и денежно, но, боюсь, очень не долго", уехал домой, куда-то под Екатеринбург. И, нужно сказать, как в воду глядел: меньше чем через год почти вся жмыховская братва чуть не в полном составе полегла на одной крупной "стреле" с азербайджанцами, которые, может и не так круто выглядели, зато имели реальный опыт боев в Карабахе. Тогда Петю Жмыха, ну, и Юру заодно, спасло только то, что уже наступали новые времена, когда самых зарвавшихся и отмороженных без особых затей и сантиментов давили заматеревшие "гоблины" из СОБРа и ОМОНа, а конкурентов начали заказывать не киллерам, а налоговой и прокуратуре. Словом, смог Петя Жмых подняться на более высокий уровень, на котором принято было носить не китайский "Адидас" или турецкий малиновый "пинжнак с карманАми", а настоящий итальянский "Армани". На котором статус определялся не количеством "быков" и "волын" в "бригаде", а наличием знакомств и связей. И стал понемногу превращаться в успешного бизнесмена Петра Жмыхова, которому, в отличие от бандитского "бригадира" Пети Жмыха до оружия вообще никакого дела не было. Какое оружие, о чем вы? Это же незаконно! Правда, к совету Пака Петр Сергеевич все-таки прислушался, и в Ивантеевке появилось несколько "явок" с небольшими оружейными "закладками". Просто так, исключительно на всякий случай. Мало ли что? Ну, вот, похоже, этот самый "всякий случай" и настал.

— Света, ну выключи ты эту муру, бога ради, — страдальчески скривился Юра, обернувшись к глядевшей выпуск новостей на НТВ девушке. — Неужто ты веришь, что эти хоть слово правды скажут?